Зима. Белый пух, леденящий еще теплые ладони, вихрем носится по Москве, застревает в волосах.
Замерзающий, едва слышимый, шелест шин, оглушающий рокот моторов...Машины. Они кружат, измученными монстрами, раскидывают в стороны снег, превращая его в грязное, какое-то коричневато-кровавое месиво. Собаки, похожие теперь на снеговиков, отряхивают свои черные, белые, рыжие шубы. Алеющие, бледнеющие щеки, задыхающиеся в дыме, резвящиеся в нем же люди. Шапки, шубы, куртки, перчатки, сапоги. Все смешалось, все вертится сумасшедшим перебоем чувств, все бежит в замерзшем городе, все дышит и вертится, и крутится.
Зима. Она заморозила все вокруг. Но толкнула острым локотком в бок заспанную жизнь и та перевернулась на другой, потерла изумрудные глаза и вдруг выпорхнула из теплой постельки. Вспомнила, что опаздывает и куда-то побежала. И вот она здесь. Жизнь.