С помощью эпитетов Гумелев описывает героев своего стихотворения ,достигших глубин падения. Ворон старый ,а нищий оборванный. Само слово "нищий" , по происхождению прилагательное ,связано с качеством человека,отсутствия у него материальных ценностей ,имущества.
Цвет очень важен в этом стихотворении. В первой строфе весь мир представляется безотрадно чёрным: и ворон, и остатки забора, и лохмотья нищего. Фраза «о восторгах вели разговоры» близка к фразеологизму, но им не стала. Она напоминает о фразеологизме «разговор в пользу бедных», то есть речь идёт о пустых разговорах. Восторги здесь иронически означают пустые слова, не меняющие жизнь.
Фантастический элемент разговора нищего с вороном берёт своё начало от стихотворения Эдгара По «Ворон», где вещий ворон разговаривает с лирическим героем, пророча ему всяческие несчастья. На многочисленные вопросы ворон отвечает: «Никогда». Ворон «Гумилёва более гуманный. Он пытается ободрить нищего, рассказывая ему свои небывалые виденья (эпитет).
Развалины башни, на которых ворону приснились чудесные сны,- важный в символизме образ. Башня – это стремление вверх, духовный рост. Значит, развалины – остановка в движении, угасание, смерть.
Поведение ворона одновременно присуще и птицам этого вида, и близкому другу, пришедшему к терпящему бедствие товарищу. Он всегда в тревоге, он трепещет от волненья, спеша передать радостное известие.
Инверсии в третьей строфе акцентируют внимание читателя на эпитетах: полёт воздушный и смелый, лебедь нежный и белый. Антитезы в этой строфе (принц - нищий, белый лебедь – чёрный ворон) составляют образный центр произведения. Ворон описывает свои видения, где мир обращён, где чёрное кажется белым.
Гумилёв использует извечную философскую идею о том, что жизнь и сон могут быть перепутаны друг с другом, сон оказаться жизнью и наоборот. Для отвратительного нищего (эпитет) это и было бы воплощением мечты, как стало для нищего Тома Кенти из романа Марка Твена «Принц и нищий» (отсюда противопоставление нищему не богача или, например, царя, а принца).
Последняя строфа возвращает героев в реальность. Единственным мерилом истины становятся эмоции. Нищий плачет бессильно и глухо (наречные эпитеты), мечты только разбередили раны. Чернота материального мира поглотила всё. Это выражается метафорой «ночь спустилась с неба» и эпитетом «тяжёлая ночь».
Старуха, появляющаяся в последних двух строках, оказывается носителем объективной истины. Она крестится учащённо и робко (наречные эпитеты) от страха и неуверенности в уместности своего действия. Она видит нищего, говорящего с каркающим вороном. Эта жуткая ночная сцена происходит на фоне развалин и покосившегося забора. А может быть, старуха, которая тоже услышала и поняла слова ворона, потрясена тем, что осознание разрыва мечты и реальности не обязательно воодушевляет, но может убедить человека в собственном бессилии.