Бродил и бродил я по приморскому парку, глазел, дивился и вдруг увидел среди заморских кущ три берёзки толщиной с детскую руку. Глазам своим я не поверил. Не растут берёзы в этих местах. Но они стояли на поляне в густой мягкой травке, опустив долу ветви. Берёзы и в наших-то лесах, если растут поодиночке, сиротами кажутся, а здесь и вовсе затерялись, не шуршали корою, не лопотали листом, и всё-таки от них нельзя было оторвать глаз. Белые стволы берёз пестрели, как весёлые сороки, а на нежной зелени зазубренных листьев было так хорошо, покойно взгляду после ошеломляющего блеска чужеземной, бьющей в глаза растительности.Берёзки эти привезли вместе с травяной полянкой на пароходе, отпоили и выходили их, и они прижились. Но листья берёз лицевой стороной были повёрнуты к северу, и вершины тоже...
Я глядел на эти берёзы и видел деревенскую улицу. Козырьки ворот, наличники окон в зелёной пене берёзового листа...