В десять часов вечера должны были выступить войска. В половине девятого я сел на лошадь и поехал к генералу: но предполагая, что он и адъютант его заняты, я остановился на улице, привязал лошадь к забору и сел на завалинку с тем чтобы, как только выедет генерал, догнать его.
Солнечный жар и блеск уже сменились прохладой ночи и неярким светом молодого месяца, который, образовывая около себя бледный светящийся полукруг на темной синеве звездного неба, начинал опус-каться. Стройные ряды садов, видневшихся на горизонте из-за вы-беленных, освещаемых луною землянок с камышовыми крышами казались ещё выше и чернее.
Длинные тени домов, деревьев, заборов ложились красиво по светлой пыльной дороге .
Я не скажу, о чем задумался: во-первых, потому, что мне совестно было бы признаться в мрачных мыслях, которые неотвязчивой чередой набегали мне в душу, тогда как кругом себя я замечал только веселость и радость; а во-вторых потому, что это нейдет к моему рассказу. Я задумался так, что даже не заметил, как колокол пробил одиннадцать и генерал со свитою проехал мимо меня.
Торопливо сев на лошадь, я пустился догонять отряд. Арьергард ещё был в в воротах крепости. Насилу пробрался я по мосту между столпившимися орудиями, ящиками, ротными повозками и шумно распоряжающимися офицерами. Выехав за ворота, я рысью объехал чуть ни на версту растянувшиеся, молчаливо двигающиеся в темноте войска и догнал генерала.