Почему же Лев Толстой, казалось бы, вопреки здравому смыслу, считал, что при Бородине русские одержали не столько военную, сколько нравственную победу? Для этого необходимо вспомнить хотя бы основную предысторию Бородина.
При главнокомандующем Барклае де Толли русская армия отступала, заманивала противника вглубь страны. Многие не понимали этой тактики, обвиняли Барклая в измене и нерешительности. Против Барклая было и его происхождение – «не свой, не русский!» Когда император Александр I, переступив через личную неприязнь, был вынужден назначить нового главнокомандующего – М.И.Кутузова – войска ликовали. Даже сложили стишок: «Барклай де Толли не нужен боле – Приехал Кутузов бить французов!» Так что с духом войска было всё в порядке, а это много значит.
Во-вторых, Бородинская битва показала – против Наполеона можно не только стоять насмерть, но и побеждать. По крайней мере – не отступать, и даже время от времени переходить в контратаки. До этого наполеоновская армия считалась во всем мире непобедимой. Русские развеяли этот миф.
В-третьих, русские воевали на своей земле и за свою землю. Если до войны в русском обществе была широко распространена галломания, мода на всё французское, то война принесла невиданный взрыв патриотизма и на какое-то время двуязычия как не бывало. И тут уже никакие правила в расчет не принимались. Уже после Бородина, столкнувшись с невиданным размахом партизанского движения, Наполеон жаловался Александру I, что русские, дескать, воюют не по правилам. Но ведь для освобождения родной земли все средства хороши, разве не так?!
Словом, Толстой глубоко прав, говоря о нравственной победе русских при Бородине. С этой битвы начался закат славы самого Наполеона и Франции как могущественной прежде державы.