На летних выборах 122 года до н. э. Гай Семпроний потерпел поражение. Зато одним из консулов был выбран его заклятый враг Луций Опимий, проигравший выборы Фаннию годом ранее[192][181] и теперь баллотировавшийся, чтобы отомстить Гракху за эту неудачу[193]. 10 декабря 122 года Гай стал частным лицом, и вскоре после 1 января 121 года до н. э., когда Опимий принял полномочия, один из членов новой трибунской коллегии, Марк Минуций Руф, предложил ликвидировать колонию Юнония. Это был удар по любимому детищу Гая, нанесённый, чтобы спровоцировать его на открытое выступление и уничтожить как бунтовщика. Инициатива Руфа подкреплялась слухами о неблагоприятных африканских знамениях: волки якобы растащили межевые столбы, а ветер разбросал внутренности жертвенных животных на алтарях[192].
Ко дню голосования в Риме была очень нервная обстановка. Вооружённые сторонники Опимия заняли храм Юпитера, многие приверженцы Гракха пришли в народное собрание тоже с оружием, и кто-то из них нанёс смертельную рану консульскому ликтору (Гай в это самое время ходил в раздумьях по галерее храма Юпитера). Тело погибшего торжественно принесли на заседание сената, и там тут же было принято чрезвычайное постановление, облекавшее Луция Опимия неограниченными полномочиями для восстановления порядка[194]. Это был первый в истории Рима случай объявления фактически военного положения без назначения диктатора[192]. Собрание же так и не началось из-за дождя[195].
Следующую ночь обе стороны конфликта посвятили подготовке к решающей схватке: Опимий собрал отряд критских лучников, приказал вооружиться и явиться на Капитолий всем сенаторам и всадникам (каждому — с двумя вооружёнными рабами), Марк Фульвий Флакк со своей стороны собирал плебс[196]. Гай Семпроний держал совет с приближёнными в своём доме. По-видимому, он понимал безвыходность положения: мирное соглашение с врагами было уже невозможно, но и шансов на победу в открытом столкновении у гракханцев не было. Тем не менее Гай после некоторых колебаний согласился мобилизовать всех сторонников для уличных боёв. Утром, когда его и Флакка вызвали в сенат для дачи объяснений, они в качестве ответа заняли Авентин, а в сенат отправили только младшего сына Флакка, который «обратился к консулу и сенату со словами примирения»[191].
Опимий приказал арестовать посланника и двинул на Авентин свои вооружённые силы. Началось полномасштабное сражение, шедшее, согласно Орозию, с переменным успехом, пока Опимий не ввёл в бой лучников[197]. Под обстрелом гракханцы обратились в бегство[198]. Флакк был убит, а Гракх, не участвовавший в схватке, укрылся в храме Дианы. Там он хотел покончить с собой, но двое друзей, Помпоний и Лициний, уговорили его бежать на другой берег Тибра. Сами они преградили погоне путь у деревянного моста через реку и там погибли в бою; Гай же в сопровождении своего раба Филократа, хотя и вывихнул во время бегства ногу, добрался до рощи, посвящённой фуриям. Там Филократ по приказу хозяина пронзил его мечом[199].
За голову Гая Семпрония Луций Опимий ещё перед схваткой назначил вознаграждение — золото того же веса. Человек, нашедший труп, отрубил голову и понёс её к консулу, но некто Септумулей отобрал этот трофей, вынул из отрубленной головы мозг и залил на его место расплавленный свинец, чтобы награда была больше. В итоге, «когда голову положили на весы, весы показали семнадцать фунтов и две трети». Септумулей получил своё золото[200][201][128][202].
Тело Гая Семпрония победители бросили в Тибр, его имущество было конфисковано, а вдове запретили оплакивать погибшего. В общей сложности жертвами репрессий стали около трёх тысяч человек