Если не хочешь писать столько много можешь быюрать некоторые, но если тебе нужны все цитаты, но их много.
что-то большое, черное и услыхал доносившиеся оттуда звуки флейты и барабана.Но это была какая-то другая, жесткая, нехорошая музыка.
Я из-за тумана стал различать много черных людей.
Позади их стояли барабанцик и флейтщик и не переставая повторяли все ту же неприятную, визгливую мелодию.
Я стал смотреть туда же и увидал посреди рядов что-то страшное.
Приближающееся ко мне был оголенный по пояс человек, привязанный к ружьям двух солдат, которые вели его.Дергаясь всем телом, шлепая ногами по талому снегу, наказываемый, под сыпавшимися с обеих сторон на него ударами, подвигался ко мне, то опрокидываясь назад – и тогда унтер-офицеры, ведшие его за ружья, толкали его вперед, то падая наперед – и тогда унтер-офицеры, удерживая его от падения, тянули его назад.
При каждом ударе наказываемый, как бы удивляясь, поворачивал сморщенное от страдания лицо в ту сторону, с которой падал удар, и, оскаливая белые зубы, повторял какие-то одни и те же слова.
я видел, как стоявший против меня солдат решительно выступил шаг вперед и, со свистом взмахнув палкой, сильно шлепнул ею по спине татарина. Татарин дернулся вперед, но унтер-офицеры удержали его, и такой же удар упал на него с другой стороны, и опять с этой, и опять с той.
я мельком увидал между рядов спину наказываемого. Это было что-то такое пестрое, мокрое, красное, неестественное, что я не поверил, чтобы это было тело человека.
Шествие стало удаляться, все так же падали с двух сторон удары на спотыкающегося, корчившегося человека, и все так же били барабаны и свистела флейта
Всю дорогу в ушах у меня то била барабанная дробь и свистела флейта,
А между тем на сердце была почти физическая, доходившая до тошноты, тоска, такая, что я несколько раз останавливался, и мне казалось, что вот-вот меня вырвет всем тем ужасом, который вошел в меня от этого зрелища