Ответ:
8 ноября 1942 года американцы и англичане под командованием генерала Дуайта Эйзенхауэра высадились в Северной Африке. Случайно оказавшийся там адмирал Дарлан, правая рука Петена, приказал французским войскам оказать сопротивление «захватчикам». Завязались ожесточенные бои, обе стороны несли серьезные потери. По счастью, Дарлан в конце концов сдал союзникам Алжира, и столкновения прекратились. Президент Рузвельт из тактических соображений сохранил за ним титул «верховного комиссара Северной Африки», чем вызвал сильное недовольство Англии и французских подпольщиков.
24 декабря Дарлана убил в Алжире молодой фанатик-роялист, и должность верховного комиссара, фактически находившегося в оппозиции к действующему французскому правительству, перешла к генералу Жиро, человеку храброму, но наивному в политических вопросах. Де Голля же высадка англоамериканцев привела в ярость: его никто не удосужился поставить о ней в известность, хотя он провозгласил себя главой французского Сопротивления. Какой-то Жиро его опередил? Не бывать этому!
Сент-Экзюпери горел желанием приехать в Алжир, однако редактор «Марсельезы» пустил в ход все свое влияние в Вашингтоне, чтобы ему помешать. После пяти месяцев обивания порогов Сент-Экс пересек-таки Атлантику на борту американского транспортного самолета, напрямую договорившись с экипажем. Перелет занял больше двух недель.
В Алжире он снова встретил своего друга Шамба, которого генерал Жиро сделал своим министром информации. Узнав, что верховный комиссар намерен пригласить в Африку де Голля, чтобы разделить с ним власть, Сент-Экс попросил устроить ему встречу с Жиро, чтобы «раскрыть генералу глаза».
Тот ценил его как писателя и, желая уберечь, хотел дать ему «кабинетную» должность — вести «французскую пропаганду» среди союзников. Но Сент-Экс отказался наотрез: он рвался в бой, хотел вернуться в свою часть и просил Жиро замолвить за него словечко перед Эйзенхауэром. Он мечтал летать на «Лайтнингах», новейших американских самолетах-разведчиках. Верховный комиссар обещал ему помочь, но, когда Сент-Экзюпери стал его предостерегать, заговорил об опасности раздела власти с де Голлем, генерал резко оборвал разговор. «Мой дорогой Сент-Экзюпери, — сказал он, — занимайтесь своим делом. Благодарю за участие, но мне кажется, что вы меня принимаете за полного идиота».
.
— Я ненавижу наше время, — говорил он Шамбу. — После этой войны, когда все кончится, останется только пустота. Два века подряд человечество спускается по огромной лестнице, вершина которой уходит в облака, а низ — в темную пропасть. Оно могло бы подниматься по этой лестнице, но предпочло спускаться. Духовный упадок просто ужасает. Мне все равно, если меня убьют на войне...
И все же полученное наконец разрешение на полеты его обрадовало. Возможно, ему казалось, что на десятикилометровой высоте он поднимется над эпохой, которую так ненавидит...
Однако трудности на этом не закончились: во время одного из тренировочных полетов Сент-Экс приземлился вне посадочной полосы и, катя в ангар, зацепил крылом за дерево, которого не заметил. Американцы тотчас вычеркнули его из списков летного состава. Он снова помчался в Алжир.
В августе 1943 года де Голль уже был сопредседателем Комитета Национального освобождения наряду с Жиро, но последний являлся еще и главнокомандующим сухопутными, морскими и воздушными силами. Он только что прочитал «Военного летчика», и книга ему понравилась, возможно, потому, что не понравилась де Голлю. Жиро снова заступился за Сент-Экзюпери перед Эйзенхауэром. Соперничество двух лидеров продолжалось, и оба звонили американскому генералу.
Впоследствии генерал Шамб, тоже принимавший деятельное участие в том, чтобы его друг вернулся в действующую армию, корил себя: откажись он помочь — и тот, возможно, остался бы жив. Но его утешали: если Антуан чего-то захотел, он обязательно этого добивался.
— Что останется от нашей цивилизации, раз духовность стерта в порошок? — печально сказал Сент-Экзюпери. — Что останется от наших самолетов, транзисторов, грузовиков и холодильников? Что останется от нас самих, если нас могут привести в восторг лишь механические чудовища, порожденные мозгом инженеров? Мне ненавистна такая цивилизация!
«Я буду сражаться за Человека. Против его врагов. Но также против самого себя», — написал он в свое время в романе «Военный летчик». Таким был символ веры, завещание, с которым Антуан де Сент-Экзюпери отправился в свой последний полет.
...В конце 1998 года некий рыбак, промышлявший в районе вероятного падения «Лайтнинга», нашел в море потемневшую серебряную цепочку. На ней были выгравированы имя Консуэло, жены Сент-Экзюпери, и координаты его издателей Рейналя и Хичкока. А совсем недавно, в мае нынешнего года были обнаружены и обломки того самого самолета. Но тела найти так и не удалось: певец планеты людей слился с ней навсегда...
Объяснение:
На тему завещание второе
я так буду отвечать
мне тоже самое надо