Срочно!
Чтобы уверить мальчика в его способности говорить, Иван Иванович после осмотра горла мальчика вспоминает фамилию русского оперного певца. Напишите фамилию певца
- Ты почему не говоришь? Не хочешь?
Я молча смотрел на него [Ивана Ивановича].
- А я тебе скажу, что ты должен говорить. Ты слышишь, стало быть, должен говорить. Это, брат, редчайший случай, коли ты все слышишь - и немой. Может, ты глухонемой?
Я замотал головой.
- Ну, вот. Значит, заговоришь.
Он вынул из заплечного мешка какие-то инструменты, пожалел, что мало света, хотя был ясный солнечный день, и полез мне в ухо.
- Ухо вульгарис, - объявил он с удовольствием, - ухо обыкновенное. Он отошел в угол и сказал шепотом: «Дурак».
- Слышал?
Я засмеялся.
- Хорошо слышишь, как собака. - Он подмигнул Сане, которая, разиня рот,смотрела на нас. - Отлично слышишь. Что же ты, милый, не говоришь?
Он взял меня двумя пальцами за язык и вытащил его так далеко, что я испугался и захрипел.
- У тебя, брат, такое горло! Чистый Шаляпин. Н-да!
Он с минуту смотрел на меня.
- Нужно учиться, милый, - серьезно сказал он. - Ты про себя-то можешь что-нибудь сказать? В уме?
Он стукнул меня по лбу.
- В голове, понимаешь?
Я промычал, что да.
- Ну, а вслух? Скажи вслух все, что ты можешь. Ну, скажи: «Да».
Я почти ничего не мог. Но все-таки сказал:
- Да.
- Прекрасно! Еще раз.
Я сказал еще раз.
- Теперь свистни.
Я свистнул.
- Теперь скажи: «у››.
Я сказал «у››.
- Лентяй ты, вот что! Ну, повторяй за мной.
Он не знал, что я все говорил в уме. Без сомнения, именно поэтому с такой отчетливостью запомнились мне первые годы. Но от моей немой речи еще так далеко было до всех этих «е››, «у››, «ы››, до этих незнакомых движений губ, языка и горла, в котором застревали самые простые слова. Мне удавалось повторять за ним отдельные звуки главным образом гласные, но соединять их, произносить их плавно, не «лаять››, как он мне велел, - вот была задача!
(В. Каверин «Два капитана»)