Барин вздохнул и присел на скамеечку. Зовут его Николаем Петровичем Кирсановым. Родительница его, из фамилии Колязиных, в девицах Agathe, а в генеральшах Агафоклея Кузьминишна Кирсанова, принадлежала к числу «матушек-командирш», носила пышные чепцы и шумные шелковые платья, в церкви подходила первая ко кресту, говорила громко и много, допускала детей утром к ручке, на ночь их благословляла, — словом, жила в свое удовольствие. Отец махнул на него рукой и пустил его по штатской. Кстати, брат его о ту пору вышел офицером в гвардейский полк. Молодые люди стали жить вдвоем, на одной квартире, под отдаленным надзором двоюродного дяди с материнской стороны, Ильи Колязина, важного чиновника. Отец их вернулся к своей дивизии и к своей супруге и лишь изредка присылал сыновьям большие четвертушки серой бумаги, испещренные размашистым писарским почерком. Он нанял было дом у Таврического сада и записался в английский клуб, но внезапно умер от удара. Десять лет прошло как сон. В 47-м году жена Кирсанова скончалась. Он поневоле вернулся в деревню и после довольно продолжительного бездействия занялся хозяйственными преобразованиями. Слуга, из чувства приличия, а может быть, и не желая остаться под барским глазом, зашел под ворота и закурил трубку. Замечтался наш Николай Петрович. Вспомнилась ему покойница-жена.. Николай Петрович вскочил и устремил глаза вдоль дороги. Несколько мгновений спустя его губы уже прильнули к безбородой, запыленной и загорелой щеке молодого кандидата.
В 55-м году он повез сына в университет; прожил с ним три зимы в Петербурге, почти никуда не выходя и стараясь заводить знакомства с молодыми товарищами Аркадия. (я бы отнесла это предложение тоже к простому, но смущает точка с запятой после слова университет, поэтому, возможно, что это БСП: тогда второе простое неполное)
(☆ω☆)