Как и ожИдал Преображенский, Леночка была уже
на работе. «Какие новости в раю? Что пели нынче сЕрафимы?» –
попрИветствовал ее улыбающИйся генерал. Но Леночка, обычно ожИвленНая
сидела странНо прИтихшая и печальная. Не веселый, а горесТный взор ее
порАзил Преображенского. Видно было невооруженНым глазом, что случилось
что-то недоброе. Она увидЕла цветы, и лицо ее искАзилось нестЕрпимой болью.
ПолОжение Преображенского было незавиднЫм. Розы были явно нИ к чему.
Однако Леночка нЕ пролИла нИслезинкИ, пока рассказывала ему, что нЕ добрала полбалЛа. Она расСчитЫвала на полупроходной (такое
бываЕт и на филфакЕ, и на мехматЕ, и на многих других факультетах), но ее
расчеты не оправдались. Преображенский заикнулся было об aпелЛяции, но
aпелЛировать было нЕ к кому и нЕ о чем. Генерал поставил розы в угол,
закрыл дверь прИемной и обЪявил всем в отделе, что веселитЬся не с чего,
празДничный торт следует убрать, а в прИемную нЕ входить. ДевочкЕ негде спрятатЬся, чтобы пережить неудачу. Впрочем, утаИвать провал
было не от кого. Отдел был дружный, и все сочуВствовали своей младшЕй
колЛеге. Друзья отрЕАгировали по-разному. РасСтроЕнНый Прелюбодеев, нИкого нЕ слушая и бормоча что-то несвязное, тут же пошел утешать
свою учЕницу. Прилуцкий же, постукИвая кАблуком начищенНого до блеска
ботинка, вдруг стал насвистывать что-то сердитое, а потом и вовсе
повЕрнулся и, нИ слова нЕ сказав, ушел прочЬ в неизвесТном
напрАвлениИ. Все эти дни он бегал как угОрелый, добывая необходимую
информацию для очЕредного раСследования. У него нЕ остАвалосъ нИ минуты свободной, чтобы подумать о чем-нибудь, кроме поручеННого
дела. «Прекрасный работник, но какой все же сухарь! Так-то уж совсем не по-товарищЕски», – подумал в серДцах Преображенский.