Найти в тексте наречия
Сады стояли безмолвные и спокойные, отягченные белым,
нетронутым снегом. И было садов в городе так много, как ни
в одном городе мира. Они раскинулись повсюду огромными
пятнами, с аллеями, каштанами, оврагами, кленами и липами.
Сады красовались на прекрасных горах, нависших над
Днепром. Старые, сгнившие черные балки парапета не пре-
граждали пути прямо к обрывам на страшной высоте. От-
весные стены, заметенные вьюгою, падали на нижние дале-
кие террасы, а те расходились все дальше и шире, переходи-
ли в береговые рощи над шоссе, вьющимся по берегу великой
реки, и темная скованная лента уходила туда, в дымку, куда
даже с городских высот не хватает человеческих глаз, где
седые пороги, Запорожская Сечь, и Херсонес, и дальнее море.
Зимою, как ни в одном городе мира, упадал покой на улицах
и переулках и верхнего города, на горах, и города нижнего, рас-
кинувшегося в излучине замерзшего Днепра, и весь машин-
ный гул уходил внутрь каменных зданий, смягчался и ворчал
довольно глухо. Вся энергия города, накопленная за солнечное
и грозовое лето, выливалась в свете. Играл светом и перели-
вался, светился, и танцевал, и мерцал город по ночам до само-
го утра, а утром угасал, одевался дымом и туманом.
Но лучше всего сверкал электрический белый крест в ру-
ках громаднейшего Владимира на Владимирской горке, и был
он виден далеко, и часто летом, в черной мгле, в путаных заво-
дях и изгибах реки, из ивняка, лодки видели его и находили по
его свету водяной путь на город, к его пристаням.