Поиск новых лирических форм, художественное двоемирие, смена броских масок, ролей, поз – характерные особенности творческого самоутверждения поэтов «серебряного века». Вспомним хотя бы загадочный облик «сатанессы» Зинаиды Гиппиус с ее ожерельем из «обручальных колец поклонников», «желтую кофту фата» Владимира Маяковского. И вот перед нами Игорь Северянин, создавший свой беспроигрышный имидж излюбленного временем «мистика» в длинном черном сюртуке, с бледным лицом и отрешенным взглядом.Однако так ли однозначен лирический герой этого поэта? Насколько северянинские образы, переживания истины, искренни и насколько наиграны, искусственны? Попытаемся найти ответы на поставленные вопросы через обращение к теме природы в творчестве Северянина.Сознание северянинского героя присутствует одновременно в нескольких «мирах». Первый такой пласт существования лирического «я» поэта – внешний, поверхностный, формальный. Это мир сытости и пошлости, мир светского салона, ресторана, дамского клуба, «томного журфикса» («Барбарисовая поэза», «В ресторане», «Диссона», «Увертюра»).Наряду с миром обыденности, в котором все ненастоящее, а бутафорское, антуражное, в сознании поэта существует и другой мир – природный. И именно он является настоящим и представляет подлинную ценность. Это среда, в которой происходит раскрепощение лирического героя: он как бы сбрасывает маскарадную мишуру салона и предстает перед читателем в истинном виде. Здесь напрашивается сравнение с человеком, вернувшимся с бала домой. Вообще, скрытая параллель природа – дом, тема естественного существования постоянно (хотя и незаметно) присутствуют в стихах Северянина: «В моей стране – столица Виноград…»Над горными кудрявыми лесами,Поработив счастливые места,Две королевы – страсть и красота –Воздвигли трон и развернули знамя.(«Виноград»)Здесь эта тема развита широко: природа выступает как идеальная страна, королевство красоты. Перед нами уже не кричащие, нарочито броские, а тонкие поэтические образы, не пестрый калейдоскоп, хаос, а стройность и гармония.В другом стихотворении – «Всепреемлемость»– возникает очень близкая параллель: природа – родина. Герой говорит о себе: «Я, слившийся с природой рано…», – и продолжает:Любя эксцессные ликерыИ разбираясь в них легко,Люблю зеленые просторы,Дающие мне молоко.В этом проявляется извечная северянинская двойственность: с одной стороны эстет, изощренный гурман; с другой – дитя природы, «естественный человек», натура простая и непосредственная.Похожий образ – и в стихотворении «Девушка безымянная», в котором заключен своеобразный идеал поэта, его точка зрения на то, каким должен быть человек:Она живет в глухом лесу,Его зовя зеленым храмом…Ее друзья – два зайца, лосьИ чернобурая лисица…И умывается в ручье,Ест только хлеб, пьет только водуИ с легкой тканью на плечеВседневно празднует свободу.Таким образом, идеальный человек Северянина – непосредственный, свободный, простой, живущий в согласии с природой. Этот человек красив естественной красотой. Не случайно поэт в качестве эталона выбирает девушку, называя ее «земным божеством». В обоих стихотворениях также создается образ природы – матери, природы питающей – как источник вдохновения и творческих сил.Следует также отметить присущую северянинскому мироощущению идею круговорота, взаимной наполняемости поэта и природы: природа вдохновляет поэта, наполняет его духовной энергией – в свою очередь, поэт отдает дань природе в виде