Красота спасет мир. Это выражение мы часто используем применительно к произведениям искусства. Отчасти это так: любуясь прекрасным, человечество на время забывает о вражде, ненависти, подлости. Не так уж редки случаи, когда закоренелые преступники под влиянием красивого произведения искусства (это могла быть икона, картина, книга, фильм) делались убежденными поборниками справедливости и, как это принято говорить, вставали на путь исправления.
Но дело в том, что Федор Михайлович Достоевский, когда писал эту фразу, думал не столько о красоте внешней, а больше о внутренней красоте человека, которая только и способна в жестокий век смягчать сердца людей и спасать их своим стоицизмом. Красива ли женщина, способная позаботиться о брошенных детях своей соседки? Несомненно, да, даже абстрагируясь от её внешних данных. Красив ли мужчина, взявший на себя заботу о больной на протяжении многих лет матери? Бесспорно, пусть он ничем не напоминает Аполлона.
Спасет ли мир такая невидная, неброская, скрытая красота? Ответ очевиден.