В царственной семье Романовых бытовала шутка по поводу Павла. Причиной для её возникновения послужили придворные слухи, связанные с тем, что Павел родился лишь спустя десять лет после брака своих родителей. Поговаривали, что отцом ребёнка был граф Салтыков, а вовсе не император Пётр III. Узнав об этих досужих кривотолках, один из потомков воскликнул: «Слава Богу, мы русские!» Но когда всё же слух опровергли, он поправился: «Слава Богу, мы законные!»
«Законный» император с юных лет проявил интерес ко всему военному. Его привлекали торжественные марши, чеканный шаг по брусчатке и строгая дисциплина. В тогдашней Европе всего этого с перебором хватало лишь в Пруссии. Поэтому Павел I влюбился в эту немецкую землю, с которой почувствовал неимоверную близость. Были ли готовы к прусским порядкам простые крестьяне, которых на четверть века забривали в рекруты? Да их никто и не спрашивал. Российская армия должна быть не хуже прусской! – решил молодой император. И решил он это ещё в те годы, когда престол занимала его мать Екатерина Великая, чуждая военной муштры и звонких приказов.
Причём у Павла была своя логика. Уже в двадцатилетнем возрасте он составил военную доктрину, в которой привычный приоритет наступательной войны ради захвата земель и богатств отошёл у него на второй план. Юный Павел считал, что важнее создавать внутренний распорядок государства, который автоматически сделал бы Российскую империю могучим игроком во внешнеполитических баталиях. А значит, новые земли и богатства приложатся сами собой. Главное, чтобы вся Россия была организована по прусскому образцу, подчинена железной дисциплине во всех сферах жизни.