Наградил как-то трёх братьев великий волшебник, по имени Труд, счастливыми часами за хорошую работу и сказал:
- Всякий, кому даны эти часы, сам по себе может распоряжаться своей жизнью, своим временем. Хочешь - работай, хочешь - гуляй. Хочешь - на дудке играй, хочешь - погоду пеняй. Всё позволяют эти часы, пока завод в них не кончится.
Тогда старший брат спрашивает:
- А чем их заводить, товарищ великий волшебник Труд?
- Совестью! - ответил Труд и пошёл другим раздавать счастливые часы.
Прицепили братья на цепочки свои часы и стали думать, как дальше жить в новой жизни, в которой всё можно и всё дозволено.
- А не гульнуть ли, - спросил сам себя старший брат, - чтобы пыль столбом, чтобы небу жарко было?
Спросил он так себя и пошёл гулять, плясать, пиры пировать, на гармошке играть...
Второй потише был. Спать он любил. Поест, попьёт - и на бок, а до этого велит счастливым часам головокружительные сны показывать.
А третий брат свои тайные думы держал в голове. Очень хотелось ему во всём первым быть. Умнее стать. Всех превзойти. Все науки изучить, на всех языках разговаривать, всякое искусство одолеть.
Время идёт, счастливые часы тикают, не останавливаются, и каждый из братьев по-своему распоряжается своей жизнью, своим временем.
Мало ли, много ли прошло лет - никто не мерил. Настал день, пришла минута, когда остановились счастливые часы у старшего брата. Ни тпру ни ну им не помогает. Как умерли! Кончился пир горой, оборвалась пляска на том колене, на каком часы остановились, и гармонь стихла, будто ей голос перехватило. И второй брат, не доглядев сладкого сна, проснулся. И тоже понял, что нечем ему свои счастливые часы завести. Всю совесть проспал.
А третий брат тем временем изо всех учёных самым учёным стал. Не только все человеческие языки превзошёл, но и с птицами запросто мог переговариваться. А уж насчёт всяких искусств, то хоть на арфе, хоть в опере - всё может. Поёт и рисует. Из мрамора высекает, стихи сочиняет, как семечки щёлкает. А...
А часы у него тоже остановились.
- Это как же так? Отчего, почему, по какому случаю, товарищ великий волшебник Труд? Я не спал, не гулял, как те двое. Денно и нощно трудился по совести!
- А по совести ли? - спросил его Труд. - Для кого ты науки изучил, искусства постиг? Кому ты этим пользу принёс? Чьё сердце согрел? Чьи глаза ими порадовал? Себя только тешил.
Опустил третий брат голову. Молчит. А что он сказать может, коли совести у него тоже не оказалось, чтобы ею счастливые часы завести.
Сошлись братья и задумались. И было над чем.
Не зря же один мудрец сказал:
"Человек в труде познаётся, а в отдыхе раскрывается".
Почему у первого и второго брата часы остановились?
И почему у младшего брата часы остановились?