Первая картина войны, которую рисует Толстой, — не сражение, не наступление, не взятие крепости, не оборола даже; I первая военная картина — смотр, какой мог бы происходить в мирное время. И с первых же строк, повествующих о войне, даже с первой фразы, Толстой дает понять, что война эта не нужна народу, ни русскому, ни австрийскому: «В октябре 1805 года русские войска занимали села эцгерцогства Австрийского, и еще новые полки при, ходили из России, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау». Кто мог тогда предполагать, что почти через сто лет в этом самом Браунау родится мальчик, чье имя проклянет человечество в двадцатом веке, — Адольф Шикльгрубер. Став взрослым, он возьмет себе фамилию Гитлер и, забыв уроки Наполеона, поведет свои войска в Россию...А пока Браунау — маленький австрийский городок, где находится главная квартира Кутузова и куда собираются русские войска, среди них — пехотный полк, в котором служит разжалованный в солдаты Долохов. У генерала, командира полка, одна забота: «лучше перекланяться, чем недокланяръся». Поэтому усталые солдаты после тридцативерстного перехода «не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились»; поэтому такую ярость вызывает у генерала неположенный цвет шинели Долохова; поэтому «звуки усердных голосов, перевирая», повторяют приказ: