Писателя Александра Солженицына с первого момента его появления в литературе провозглашали "новым Толстым" и по сей день приноравливают его к "новому Толстому" — или пеняют на "нового Толстого", кем он будто бы так и не стал. Но те, что ждали этого второго пришествия, да так и не дождались, усматривая эгоизм самоназначенного мессии уже только в затворничестве Солженицына, и тогда видимое выдавали за невидимое. В основе своей Толстой и Солженицын как личности не имеют ничего общего, кроме заурядного совпадения человеческих черт. Будь то самоограничение или волевое осознание свои* целей, у Толстого и у Солженицына это не натруженные мессианским призванием мускулы, а черты характера, человеческие черты, врожденные или воспитанные, то есть явившиеся еще, быть может, и до того момента, как стали они собственно писателями.
Но соизмерять личности Толстого и Солженицына — это как землю мерить с воздухом или воду с огнем. Это не просто иные — это взаимоотталкивающиеся творческие стихии. Солженицын — борец. Толстой — созерцатель. Один взывал жить не по лжи, что подразумевало борьбу, возмущение. Другой исповедовал под конец жизни непротивление злу, смирение. Сердцевина личности Толстого — в мучительном отношении ко всем институтам современного ему русского общества, будь то собственность или брак, в котором он мечтал отыскать прежде всего нравственную гармонию, тогда как сердцевина личности Солженицына — изгойство. Толстой верил в мировую волю и воплотил эту веру в "Войну и мир"; Солженицын — волю мировую в "Красном колесе" разъял на осколки и судьбы, растворил в почти почасовой хронике исторических событий. Толстой полагал, что приносит своему народу какое-то страдание. Солженицын — что избавляет от страданий свой народ. Иначе сказать, один ощущал се§я чужим и одиноким в своих убеждениях, тогда как другой писал от имени миллионов.
В творчестве Солженицына, продолжающего традиции русской классики девятнадцатого века, трагические судьбы героев осмысливаются автором в свете нравственного и христианского идеала.
В феврале 1956 года Солженицын реабилитирован решением Верховного Суда СССР, что делает возможным возвращение в Россию: он учительствует в рязанской деревне, живя у героини будущего рассказа "Матрёнин двор". С 1957-го Солженицын в Рязани, преподает в школе. Все это время идет потаенная писательская работа над романом "В круге первом", созревает замысел "Архипелага ГУЛАГ".
Как и у любого автора, женские образы у Солженицына имеют свои характерные особенности. Но, как известно, одинаковых людей не бывает, поэтому и женщина в его произведениях — отдельная судьба.
Произведение "Матрёнин двор" написано целиком о женщине. Несмотря на множество не связанных с ней событий, Матрёна является главным действующим лицом. Вокруг нее развивается сюжет рассказа. И эта пожилая женщина имеет много общего с молодыми девушками из романа "В круге первом". В ее внешности есть, да и было в молодости, что-то нелепое, странное. Чужая среди своих, она имела свой собственный мир. Осуждаемая, непонятная в том, что не такая, как все. "В самом деле! — ведь поросенок-то в каждой избе! А у нее не было!.."