Вся жизнь Льва Николаевича в полном смысле слова трудовая. Почти во всех письмах, написанных мне зимою(причастн. оборот), сестра упоминает: «Мы все очень заняты. Зима наша рабочая пора». Неприхотливый и неразборчивый на еду(относится к личному местоимение ОН), он не мог спать на пружинном матраце и не любил мягкой постели, и спал одно время на кожаной подушке.Костюм его — серая фланелевая , а летом парусинная блуза своеобразного фасона ,которую умела сшить только одна старуха Варвара из яснополянской деревни. В этой же блузе Лев Николаевич и на портретах , написанных художниками Крамским и Репиным(причастный оборот). Верхнее платье — кафтаны и полушубки из самого простого материала, тоже особенного покроя, приноровленного отнюдь не к изяществу, а к ненастью(причастный оборот) .Лев Николаевич всегда терпеть не мог железных дорог.После езды на железной, он всегда жаловался на ощущение, испытываемое в вагоне. На пути от станции домой он сравнит железную дорогу с ездой на лошадях и похвалит последнюю. Педагогический гений его я испытал на самом себе.Я помню,как он совершенно серьёзно рассуждал со мной обо всех вопросах научных и философских,которые мне только вздумалось ему поставить и независимо от того, в каком я бил тогда возрасте.
Схема:Почти во всех письмах, написанных мне зимою, сестра упоминает: «Мы все очень заняты. Зима наша рабочая пора». А:"П".