Протухшее яйцо выступает как знак греховности. А кулич превратился в сухарь. Итак, детали, связанные с символикой Воскресения, поставлены в семантический ряд ‘гниение, умирание’. В этой связи существенно, что фамилия гоголевского персонажа может быть понята как производная от лексемы «плюшка»; соответственно, сам Плюшкин подчеркнуто представлен как подобие засохшего кулича, как «сухарь», омертвевший душой. Любопытно использование при нравственной характеристике Плюшкина гастрономической метафорики: «Одинокая жизнь дала сытную пищу скупости, которая, как известно, имеет волчий голод и чем более пожирает, тем становится ненасытнее &l ; >». Плюшкин в этой характеристике — единственный из помещиков, который «не ест», но которого «едят», «съедают» его собственные пороки. Коробочка и Собакевич В отличие от предыдущей пары это истинные и даже чрезмерные гурманы (особенно Собакевич). Соответственно, если пороки первых двух имеют скорее духовный характер, то у вторых — скорее «плотский». Коробочка Хозяйка угощает Чичикова, в частности, блинами, из которых гость свернул три блина и, обмакнувши их в растопленное масло, отправил в рот &l ; > -У вас, матушка, блинцы очень вкусны, - сказал Чичиков, принимаясь за принесенное горячее». Было бы соблазнительно соотнести угощение блинами со славянской ритуальной трапезой по покойнику, причем в роли покойника («мертвой души») может выступать как хозяйка, так и гость или оба персонажа. (Вообще, Коробочка ассоциируется с инфернальным миром, будучи наделена чертами ведьмы и Бабы-яги, о чем писали А.Д. Синявский и М.Я. Вайскопф (Терц А. &l ;Синявский А.Д.> В тени Гоголя. Лондон; Париж, 1975; Вайскопф М.Я. Сюжет Гоголя: Морфология. Идеология. Контекст. 2-е изд., испр. и расшир. М.: Рос. гос. гум. ун-т, 2002). Образ Бабы-яги привлекал внимание Гоголя — писателя; она персонаж «Ночи накануне Ивана Купала». Черты Бабы-яги прослеживаются в образе «жертвы могилы», старухи с мутными глазами, отворяющей ворота в &l ;Главах из романа “Гетьман”> У Коробочки Чичиков «чувствовал, что глаза его липнули, как будто их кто-нибудь вымазал медом». Сон может быть в данном контексте заместителем смерти. В волшебных сказках именно Баба-яга испытывает героя, ставя перед ним задачу не уснуть (Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. . СПб.: Изд-во С.-Пб. ун-та, 1996. С. 80-81). Но Коробочка еще и владелица настоящего меда, который пытается продать заезжему гостю. Мед же — реальный, а не метафорический — наряду с блинами использовался в похоронном обряде: «Пока покойник еще в доме, его угощают блинами: когда пекут блины, первый блин, еще горячий, иногда смазанный медом, кладут на лавку в головах умершего, или на окно, или на божницу. &l ; > На похоронах и поминках принято подавать кутью &l ; > вареный ячмень или пшеницу с разведенным водою медом, затем блины, кисель с медом &l ; > основной напиток — подслащенное медом пиво или брага» (Зеленин Д.К. Восточнославянская этнография / Пер. с нем. К.Д. Цивиной. М.: Наука, 1991. 356). Собакевич Собакевич тоже хлебосол и гурман, но он также и чревоугодник. Вместе с тем он «патриот в еде» — поглощает щи и няню, обвиняя наученного французом губернаторского повара в приготовлении кота под видом зайца и напоминая об обыкновении французов есть лягушек; достается от обжоры Собакевича французам и немцам и за то, что «выдумали диету, лечит голодом!».