В чистом виде национализм как идеология практически не встречается, реальная политическая история знает лишь его соединения с другими идеологическими проектами. Даже превращенные современным миром в жупелы национал-социализм и фашизм, которые часто репрезентируются как радикальные формы национализма, на самом деле во многих своих аспектах от национализма как такового достаточно далеки. Национал-социализм на первый план выдвигал вовсе не ценности нации, а ценности расы, арийства, германскую же нацию в ее актуальном состоянии он считал еще далеко не достигшей расовой чистоты и нуждающейся в евгеническом «очищении» (хоть «правый» критик национал-социализма Ю. Эвола и обвинял национал-социализм в наличии и узко националистического момента, выражавшегося, например, в маниакальном стремлении Гитлера объединить всех немцев в рамках одного государства – Великого Германского Рейха). Итальянский фашизм вообще был не столько национализмом, сколько этатизмом, идеал трансцендентно фундированного государства для Муссолини был безусловно выше, чем интересы итальянцев как сообщества, объединенного одним лишь принципом крови. Поэтому тот же Ю. Эвола считал, что фашизм наряду с чертами идеологии современного мира нес в себе – и в гораздо большей степени, чем национал-социализм – дух традиционного общества.
Обратимся теперь к интернационализму. Так принято называть идеологию, которая, наоборот, отодвигает на второй план различия между нациями и исходит из того, что нации – вообще преходящие исторические формы социальной общности и что рано или поздно они сольются в единое однородное безнациональное человечество. Интернационализм существует в двух вариациях – марксистской и либеральной. Марксисты выступают за приоритет классовых интересов перед национальными, для них не так уж и важно, к какой нации принадлежит тот или иной человек, важно, буржуа он или же пролетарий, «эксплуататор», живущий за счет частной собственности, или «трудящийся». Ведь мировоззрение марксизма экономикоцентрично, этносы и нации здесь рассматриваются как вторичные феномены, являющиеся результатами экономических отношений, прежде всего, классовой борьбы. Вместе с упразднением классов марксисты предрекают и уничтожение наций, и даже более того, оно, по их мнению, вообще-то начинается уже при капитализме, с возникновением мирового рынка. Поэтому с точки зрения чистого марксизма, без примеси национальной идеи – например, марксизма раннего Ленина и Троцкого - национальными интересами можно и нужно жертвовать ради дела пролетарской революции. В этом ключе строилась национальная политика Советской власти в 20-х - первой половине 30-х г.г.: в Советской России были обеспечены беспрецедентно широкие права и свободы для тех малых народов, которые подвергались в Российской Империи дискриминации по национальному признаку. Особенно это касается евреев, строгое соблюдение свободы и равноправия которых в довоенном СССР признается даже сионистскими организациями, которые отмечают, что в некоторых странах Запада того периода с «еврейским вопросом» ситуация обстояла хуже, чем в СССР Ленина и Троцкого. В то же время жестко проводилась линия по сдерживанию и даже предупреждению настроений «великорусского национализма» (а по сути кое где даже своеобразная дискриминация русских, призванная по мысли интернационалистов от марксизма «уравновесить» дореволюционную дискриминацию нерусского населения Империи).