Хоббиты – это человечки небольшого роста и безбородые; волшебства в них мало или нет совсем, если не считать мелких, обыденных фокусов, помогающих им исчезать быстро и бесследно, когда глупые большие люди, вроде нас с вами, неуклюже шатаются вокруг, шумя так, что их слышно за целую милю»2, – так автор в начале сказки характеризует придуманный им народец, в обществе одного из представителей которого читателю предлагается провести немало увлекательных, волнующих и трогательных минут.
Персонажи Толкина, при всей своей художественной «экстравагантности», так убедительно, впечатляюще выписаны, что не поверить в них, не увлечься ими, не погрузиться в их мир едва ли возможно. Внешние координаты этого мира – Холм, Кромешный лес, Быстротечная река, Озеро, Одинокая Гора и т. д. – это некие условные, первозданные, уникальные и в то же время предельно унифицированные обстоятельства жизни, предусматривающие наличие постоянного места обитания и точки отсчета (Холм), влекущих в свои глубины неведомых грозных далей (лес, река), и сулящей вознаграждение конечной точки притяжения (драконова гора), одоление которой дает право на победное возвращение в родные пенаты. В сущности, это пространственная формула судьбы не только сказочного, но и романного героя. И, как и в романе и в отличие от фольклорной сказки, при всей увлекательности внешних обстоятельств, главным предметом интереса в сказочной повести Толкина является сам герой – хоббит Бильбо Бэггинс
Бильбо принадлежит к почтенному роду Бэггинсов, которые пользовались у сородичей авторитетом не только в силу своей зажиточности, но и потому – и это принципиально важно! – «что не пускались ни в какие приключения и не делали ничего неожиданного». Так в начале сказки методом от противного – отталкиванием, дистанцированием – обозначается то, что составляет сказочное ядро и суть, – приключение, авантюра, и осуществляется это, разумеется, лишь для того, чтобы, по контрасту, тем убедительнее показать абсолютную неминуемость, неизбежность и необходимость авантюрного, неожиданного и решительного поворота судьбы.
К такому повороту Бильбо был предрасположен самой природой, ибо, кроме спокойной крови Бэггинсов, в его жилах текла беспокойная кровь Туков, а эти предки по материнской линии не раз вызывали у окружающих недоумение своей непохожестью на других хоббитов, не свойственной сородичам эксцентричностью, способностью на неожиданный, не мотивированный прагматичными соображениями поступок. Было и в Бильбо «что-то странное», ждавшее только случая проявиться. Но до пятидесяти лет наш герой дожил вполне спокойно в своей «уютной и удобной» норке у Холма.
Даже само устройство хоббитова жилища было воплощением стремления к максимальному комфорту и стабильности: здесь все размещалось на одном уровне – никаких спусков и подъемов, т.е. лестниц, чердаков и подвалов, где могли бы подстерегать неожиданности, перепады и переломы (в прямом и переносном смыслах). Центральное место в жизни этого «начального» Бильбо Бэггинса занимает еда, и приключения ему кажутся «гадкими, неудобными и тревожными» прежде всего потому, что «заставляют опаздывать к обеду».
Впрочем, как это очевидно с самого начала и совершенно необходимо для того, чтобы состоялась сказка, Бильбо «на самом деле был не таким прозаичным, каким сам себя считал», о чем прекрасно знал волшебник Гандальв (в других переводах – Гэндальф), однажды солнечным весенним утром появившийся перед хоббитом, который даже не догадывался, что это появление знаменует кардинальную перемену в его судьбе, а именно – начало приключения.
Наш хоббит поневоле позволяет себя втянуть в авантюру – поначалу просто потому, что хорошо воспитан и не может отказать в любезности нежданным-негаданным гостям-гномам, которые в количестве 13 (!) являются к нему на следующее утро после визита Гандальва. «А что сделали бы вы, если бы к вам вдруг явился без приглашения какой-то гном и, не говоря ни слова, повесил свои вещи у вас в холле?» – лукаво вопрошает автор. У хоббитовой вежливости, в отличие от человеческой, нет альтернативы в виде хамства, хоббит Бильбо «знал свой долг хозяина и старался его выполнить во что бы то ни стало», даже если чувствовал, что ради этого ему самому придется обойтись без любимых бисквитов и пышек с маком. А пока он неожиданно для самого себя принимал в своей норке шумную компанию гномов и волшебника и при этом изо всех сил «старался делать вид, что все идет совершенно обычно, без всяких приключений», втайне, в глубине души он начинал опасаться, что «какое-нибудь поразительное приключение началось прямо у него в доме». И это действительно было так.
).
.