Уже в первой главе, относительно самостоятельной и служащей предысторией героя. Евгений Онегин, вчера еще беспечный повеса и франт, гений в искусстве любви, переживает мучительный и острый духовный кризис, причины и последствия которого сложны и многообразны. Это и пресыщенность «вседневными наслаждениями» , «блистательными победами» ; это охлаждение чувств, мучительные воспоминания и угрызения совести; это и усиление оппозиционности, предчувствие конфликта с властью и отчуждения от общества (ожидание грядущей «злобы слепой Фортуны и людей» , готовность к эмиграции) . Наконец, мрачность и озлобленность Евгения, овладевшая им хандра, его равнодушие к жизни и презрение к людям, сходство с байроновским Чайльд-Гарольд дом — все указывает на то, что душа Евгения во власти демонизма — беспощадно-трезвого отношения к жизни, приправленного ядом сомнения в безусловности высших духовно-нравственных ценностей и общественных идеалов. Тем самым гражданские потенции героя поставлены под вопрос.