Поскольку рабский труд на Руси не стал основой общественного
производства, то историю рабовладения следует перенести прежде всего в
плоскость смены форм эксплуатации рабов, то есть форм организации
рабского труда во владельческом хозяйстве и условий производительной
деятельности рабов. В ранний час истории восточного славянства между
рабами и свободными пропасть не лежала: рабы входили в состав
родственных коллективов на правах младших ее членов и трудились наравне и
вместе с остальными. Маврикий Стратег остро почувствовал своеобразие
положения рабов у славян, которые, по его словам, ограничивая рабство
пленников определенным сроком, предлагают им на выбор: либо «за
известный выкуп возвратиться восвояси или остаться там (в земле славян и
антов. — И. Ф. ) на положении свободных и друзей. 1 Только
патриархальным характером рабства объясняется метаморфоза пленника-раба
в свободного. Голос, прозвучавший несколькими веками позже,
свидетельствует, кажется, о том же: «Они (русы. — И. Ф. ) хорошо
обращаются с рабами...» 2
Патриархальные нравы в обращении с
рабами держались долго. От одного духовника, жившего в XI в. , узнаем об
интереснейших деталях быта рабов. «Прошал еси, — отвечает он на вопрос
другого клирика, — о некых, иже купять, челядь, ство-рившим обещных
молитв, ядше с ними, последи продавше в по-ганыя...». 3 Значит, раб
живет бок о бок с господином: совместно с ним молится, питается, вместе с
ним же, видно, и трудится. Будущая знаменитость Печерского монастыря,
едва достигнув 13 лет, начал «на труды подвижнее быта, якоже исходит ему
с рабы своими на седо делати с всякым прилежанием». 4
Патриархальный
стиль отношений рабов с господами определялся социальной
принадлежностью холоповладельца, будучи наиболее типичным для
простонародья - крестьян и ремесленников, которым удалось приобрести
невольников. Эти отношения строились на давних традициях, терявшихся
где-то в первобытнообщинном мире и доживших до времен Киевской Руси.
Иначе
обстояло дело у богатого и привилегированного владельца. Обратимся к
примерам. При каждом посещении Изяславом Ярославичем Печерской обители
преподобный Феодосии угощал его всякими «брашнами» . «Многажды же
христолюбивому князю Изяславу таковых брашен вкушающу и, яко же
веселяся, глаголюще блаженному Феодосию "се, яко же веси, отче, всех
благых мира сего исполнися дом мой, тождь ни есмь такова сладка брашна
вкушал, яко же ныне зде. Много-жды же рабом моим устроившим различнаа
брашна и многоценна, - и не суть тако сладко, яко же сиа. Но молю ти,
отче. По-веждь ми, откуда есть сладость в брашне вашем? "»1 «Блаженный»
объяснил недогадливому князю, в чем секрет его кулинарии. Оказалось,
что рабы у Изяслава «работають сваряшася и шегающа и клянуще друг друга,
многажды же и биеми суть от приставник...» 2 Не лучше, вероятно, жилось
рабам и в хозяйстве знатного боярина. Надо полагать, к его собратьям
обращены увещевания: «челядь же свою тако же милуй, дажь им погребная;
показан же я на добро не яростию, но яко дети своя» » , «челядь свою
наказующе, гладом не моряще, порт довол дающе» , «аще кто бес правды
насиляет на челядь свою и морить голодом, и раною, и наготою, и деломь
насиляа». 5 Между господином, почивающем наверху благополучия, и его
рабами стоял целый сонм «приставников» . Вотчина требовала иной
организации труда, чем это было в хозяйстве простого свободного
ремесленника или крестьянина — общинника.