На рубеже II–I вв. до н. э. кризисные явления в римском обществе приобрели угрожающий размах. Развернулось движение римского, а затем и общеиталийского плебса против замкнутой римской общины, не справляющейся с управлением огромной страной. После распространения прав римского гражданства на все население Апеннинского полуострова (законы: консула Юлия Цезаря – 90 г. до н. э.; трибунов Плавия и Папирия – 88 г.) народное собрание – важнейший институт республики – утратило свое значение. Типичное для полисной организации народное ополчение после реформы Мария было заменено профессиональной армией. Трансформировались и высшие классы: староримская знать (сенатская олигархия), тесно связанная с полисными традициями, теряла авторитет, положение, власть; в то время как новые социальные группы – всадничество, муниципальная, а затем и провинциальная аристократия – начинали претендовать на руководящее положение в государстве. Массовые восстания рабов дестабилизировали обстановку, войны помогали выдвигаться людям, обладавшим реальной властью и влиянием, но свободным от норм полисной морали.
Военная реформа Гая Мария означала создание армии, которая, будучи лишена социальной и экономической опоры в римской общине, становилась по сути самостоятельной политической силой. Профессиональные и закаленные в настоящих войнах легионеры были уже независимы по отношению к гражданским органам власти. Конечной целью солдата было получение жалованья и земельного участка, что создавало благодатную почву для развития военного авантюризма. Огромные массы обезземеленных свободных крестьян, вытесненных с земель рабовладельческими виллами, хлынули в Рим, где либо превратились в работников, занятых производительным трудом (ремесло), либо пополняли ряды деклассированного слоя населения, живущего на подачки государства (государственные раздачи хлеба), патронов, рвущихся к власти богачей – политиков (также став крупной политической силой вне гражданственной идеологии).
Таким образом, социально-экономические сдвиги, сопутствующие превращению Рима в великую средиземноморскую державу, не только вызвали кризис старой политической системы, но и оказали огромное влияние на идеологическую жизнь римского общества. В начале I в. до н. э. в Римской республике был налицо кризис старорежимной полисной идеологии и морали. Духовный кризис затронул все сферы общества, все сословия и группы населения. Прежняя строгость нравов была утрачена с приливом богатства, рабов, свободного времени; простотой крестьянской и военной жизни, оборотной стороной которой были грубость и невежество, ушла в прошлое с распространением (особенно в высших кругах римского общества) греческо-эллинистических традиций, культуры, искусства, обычаев, нравов, языка, философии и т. д. В обществе, где основой была patria potestas (отцовская власть), жизнь – устойчивой и солидной, а молодежь и женщины полностью подчиненными, обозначились черты нравственного упадка: рабы удовлетворяли самые изощренные сексуальные предпочтения, развод, почти невозможный прежде, стал массовым явлением, богачи перестали иметь детей и т. д. Главным и единственным достоинством становится не традиционный полисный патриотизм, не принадлежность к городу-государству, а богатство, которое могло обеспечить его владельцу не только рост личного благосостояния, но и политическую власть. Таким образом, в I в. до н. э. Рим оказался перед реальной угрозой падения республиканского устройства, новые условия требовали принципиально нового подхода к организации жизни общества и государства.