Самые древние русские рукописные книги, дошедшие до нас, датированы
началом XI века. Хотя ученые полагают, что такие книги могли появиться
на Руси уже в IX в. вслед за изобретением славянской письменности. По
приблизительным оценкам Н. К. Никольского, посвятившего свою жизнь
составлению картотеки древнерусских письменных изданий, число рукописных
книг XI – XVIII в. в. в наших хранилищах составляет от 80 до 100 тыс.
По мнению же академика Д. С. Лихачева этот подсчет более чем скромен.
Древнерусская книжность поистине огромна, и сегодня о ней говорят, как
об отдельной ветви древнерусского искусства.
"...Книги наставляют и
научают нас пути покаяния, ибо мудрость обретаем и воздержание в словах
книжных. Это – реки, наполняющие вселенную, это – источник мудрости, в
книгах ведь неизмеримая глубина; ими мы в печали утешаемся, они – узда
воздержания". Эти замечательные слова о книгах из "Повести временных
лет" летописца Нестора. Написанные почти тысячу лет назад, они
свидетельствуют о том, что уже тогда мудрые люди понимали значение и
ценность одного из величайших изобретений человечества.
Изготовление
древних рукописных книг было делом дорогим и трудоемким. Материалом для
них служил пергамен – кожа особой выделки. Лучший пергамен получался из
мягкой, тонкой кожи ягнят, и телят. Ее очищали от шерсти и тщательно
промывали. Затем натягивали на барабаны, посыпали мелом и чистили
пемзой. После просушки на воздухе с кожи срезали неровности и вновь
шлифовали пемзой. Выделанную кожу разрезали на прямоугольные куски и
сшивали в тетради по восемь листов. Примечательно, что этот древний
порядок брошюровки сохранился по сей день. Сшитые тетради собирали в
книгу. В зависимости от формата и количества листов, на одну книгу
требовалось от 10 до 30 шкур животных – целое стадо! По свидетельству
одного из писцов, работавшего на рубеже XIV-XV вв. , за кожу для книги
было уплачено три рубля. В то время на эти деньги можно было купить три
лошади.
Поскольку книга стоила так дорого, ее берегли. Для защиты
от механических повреждений делали переплет из двух досок, обтянутых
кожей и имевших застежку на боковом срезе. Доска не украшала книгу,
поэтому поверх нее надевали оклад – своего рода металлическую
"суперобложку".