Дружба... Этим словом принято называть отношения людей, когда они готовы все сделать друг для друга: принести в жертву карьеру, жизнь, может быть, даже любовь. Но, однако, друзьями мы чаще всего называем людей, к которым просто хорошо относимся, а вот настоящих друзей в жизни каждого человека очень мало. Очень часто люди сами лишают себя друзей: многие мужчины, например, считают дружбу с женщиной невозможной. Их любимая фраза: «Дружба между мужчиной и женщиной возможна, только от нее дети родятся...» Но дружба — это святое. Человек сам может и не быть хорошим другом, но у него может быть настоящий друг, и, если человек не полный эгоист, если он не самодостаточен, он будет этого друга ценить, будет его беречь. В отличие от А. Блока, я считаю, что мои отношения с друзьями действительно искренни. Именно об этих отношениях, в сравнении с отношениями Штольца и Обломова, я и хочу рассказать. Когда мне было двенадцать лет, я училась в Художественной школе. Два раза в неделю проходили занятия. Там был очень красивый мальчик ( Илья ), и, естественно, я решила, что это моя любовь. Когда мы стали с ним общаться, я, конечно, поняла, что я ошибалась, но не во всем. Этот мальчик стал моим лучшим другом: мы читали одни книги, слушали похожую музыку, любили почти одних и тех же художников... И все же нам немного не хв'атало чего-то еще. В той же школе я, примерно через год после описанного, начала общаться с девушкой по имени Вероника. Я позйакомила ее с Ильей, а поскольку она была почти полной моей противоположностью, и сама сблизилась с ней. Последние четыре года мы много времени проводим вместе (втроем ), но теперь все изменилось. Илья уехал навсегда в Америку, Вероника сблизилась с другими людьми, так как учится в интернате, но, несмотря на это, мы с Ильей пишем письма друг другу, а с Вероникой видимся при каждой возможности. Нужно сказать, что с Вероникой у меня сложились отношения, во многом похожие на отношения Обломова и Штольца, причем она в роли Обломова, а я — Штольца. Дружба Обломова и Штольца была основана на их различии. Обломов не любил что бы то ни было делать, он боялся быть таким, как все, но он был человеком умным. Единственная его беда в том, что он знал, что нужно что-то делать, но не знал, что именно. В отличие от Обломова, Штольц знал, что делать. И он все время что-то делал. Он был образован, умен, но, сравнивая его и Обломова, трудно сказать, кто из них прав: Обломов — в своем бездействии или Штольц — в действии. Штольцу на некоторое время удалось втянуть Обломова в светскую жизнь. Он был уверен, что если Обломов постарается, то сможет приложить здесь свой ум, он был уверен в своих благих намерениях. Нельзя сказать, что его благими намерениями «выстлана дорога в ад»: Обломов мог бы и дольше прожить; но только нужно ли ему это было? Несмотря на то что Штольц и Обломов, наверное, не совсем понимали друг друга, они любили друг друга, они были нужны друг другу. Разница между Обломовым и Штольцем особенно выявляется в их диалоге: «— Все вечная беготня взапуски, вечная игра дрянных страстишек, особенно жадности, — говорил Обломов, — перебиванья друг у друга дороги, сплетни, пересуды, щелчки друг другу, это оглядывание с ног до головы; послушаешь, о чем говорят, так голова закружится, одуреешь. Кажется, люди на взгляд такие умные, с таким достоинством на лице, только и слышишь: «Этому дали то, тот получил аренду». — «Помилуйте, за что?» — кричит кто-нибудь... Скука, скука, скука!.. Где же тут человек? Где его целость? Куда он скрылся, как разменялся на всякую мелочь? — Что-нибудь да должно же занимать свет и общество, — сказал Штольц, — у всякого свои интересы. На то жизнь...» Что удивительно, в моей жизни почти такая же ситуация: Вероника — талантливая девушка ( так рисует, наверное, одна из тысячи! ), умная ( училась в матшколе при МГУ ), красивая, но ленивая. Я же, как Штольц, пытаюсь заставить ее что-то делать: рисовать, ходить в «свет» ( то есть в музеи, театры, общаться с разными людьми). Пожалуй, я не уверена, что ей именно нужно, но я боюсь, что она зароет свой талант в землю, что она «сядет на иглу», как многие ее знакомые... Конечно, я и она — это именно я и она, а не Обломов и Штольц, но, невзирая на это, наши отношения чем-то похожи. Трудно сказать, хорошо э го или плохо, но это так. Дружба в жизни и в книгах очень похожа. И там и там не разберешь, как лучше поступить, чтобы сохранить Зти отношения, эту любовь ( ведь дружба — это не только уважение, но и любовь). Очень важно сохранить дружбу, пока это возможно. Дружба — это как пища: хороша, пока нужна, а дальше — излишество. Нельзя забывать о том, что люди меняются. Если они меняются одновременно, но в разные стороны, то очень скоро могут стать не нужны друг другу. Очень тяжело поддерживать дружбу «через океан», но, пока это возможно, я буду отсылать туда письма, рисунки, фотографии, а мне Илья будет присылать свои фотографии, видеозаписи и тому подобное.