Старший, Остап, с детских лет отличался «тяжелым и сильным характером». Свою учебу он начал с того, что в первый же год сбежал. Его возвратили, высекли и снова «засадили за книгу». Учеба казалась ему скучной, и поначалу он никак не мог принудить себя заниматься. Только торжественное обещание отца, что Остап «не увидит Запорожья вовеки, если не выучится в академии всем наукам», заставило его «с необыкновенным старанием сидеть за скучной книгою и скоро он стал наряду с лучшими». Несмотря на это Остап «никак не избавлялся от неумолимых розг». И это, конечно, наложило свой отпечаток, ожесточило его характер и «сообщило ему некоторую твердость, всегда отличавшую Козаков».
Остап считался всегда одним из лучших товарищей. Он редко «предводительствовал другими в дерзких предприятиях», но зато он был всегда одним из первых, «приходивших под знамена предприимчивого бурсака, и никогда, ни в каком случае, не выдавал своих товарищей». Он был прямодушен с равными и имел доброту в таком виде, «в каком она могла только существовать при таком характере и в тогдашнее время». Остап никогда не просил о помиловании. Смутить его и заставить склонить голову могли только слезы матери, они «душевно трогали его».
Младший брат его, Андрий, «имел чувства несколько живее и как-то более развитые». Он охотно и без напряжения учился в бурсе, был изобретательнее своего брата. Андрий выделялся среди товарищей по бурсе своей ловкостью, силой и сметливостью, его часто выбирали предводителем «довольно опасного предприятия». Иногда «с помощию изобретательного ума своего» он даже «умел увертываться от наказания».
И вот мы видим их, окончивших Киевскую бурсу и приехавших домой. «Это были два дюжие молодца, еще смотревшие исподлобья, как недавно выпущенные семинаристы. Крепкие, здоровые лица их были покрыты первым пухом волос, которого еще не касалась бритва...» При виде их «свежести, рослости, могучей телесной красоты» отец испытывал огромную гордость, в нем вспыхивал воинский дух, и он «тешил себя заранее мыслью, как он явится с двумя сыновьями своими на Сечь… как представит их всем старым, закаленным в битвах товарищам; как поглядит на первые подвиги их в ратной науке», потому что «нет лучшей науки для молодого человека, как Запорожская Сечь».
И Остап и Андрий, попав на Сечь, очень скоро стали выделяться «между другими молодыми прямою удалью и удачливостью во всем». И вскоре им представилась возможность проверить себя в настоящем деле: запорожцы собрались в боевой поход, «прямо на Польшу, отмстить за все зло и посрамленье веры и козацкой славы...». «В один месяц возмужали и совершенно переродились только что оперившиеся птенцы и стали мужами».