Многие люди говорят, что предметы не живые, и что они не
могут говорить и терпеть разные чувства, решать примеры или же просто думать. Нет
умеют. Сейчас Вы сами во всём убедитесь.
В самой обычной школе, в самом обычном классе когда-то висела доска. Как сейчас
помню: красивая и большая зелёная доска с тремя половинками, обрамлёнными в
серебристую сталь.
Я учился в классе с одним мальчуганом. Мальчик никогда не делал домашнее
задание, никогда не отвечал на уроках, да и тем более, как бы он смог нормально
отвечать на то, что спрашивают, если ученик постоянно опаздывал на уроки и не
усваивал материал нормально?..
Когда-то на уроке математики Ольга Александровна, наша учительница, вызвала его
к доске. Он немного постоял, подумал, и всё же, не решил.
Учительница поставила ему двойку з урок, а потом мы ушли. Лишь я снова потерял
ручку и ушёл самым последним.
- Что же за день такой выдался! – возмущался я. – Всё валится из рук!
И тут, неожиданно для меня, прервав мёртвую тишину тихо всхлипнула доска.
Конечно я удивился: доска же не живой предмет, как она может плакать?
И в раз я забыл про ручку и подошёл по-ближе к доске, и тогда она ещё громче
всплакнула. Я внимательно рассматривал её, читая каждое кривое слово, которое
оставил после себя неряшливый ученик-двоечник.
Доска и правда плакала, нет, рыдала.
- Что случилось, досочка? – ласково произнёс я, как бы успокаивая бедолагу и постараясь
убедится, что сейчас говорю с живым предметом, а не сам с собой.
- Я устала! – капризно вскрикнула доска, и от этого слёзы из её нарисованных
белым мелом глаз буквально полились градом. – Этот ужасный ученик постоянно то
и дело, что мычит возле меня! То он пример по математике решить не может, то
слово записать. Знаешь ли, сложно это постоянно терпеть!
Я попытался её как-то успокоить, дав обещание помочь ему, что б он не обижал
бедную доску. Ну а что, я же понимаю математику, и надеюсь, смогу объяснить.
И сдержал своё обещание. Узнав его адрес, я пришёл к мальчугану домой, и
рассказал всю историю полностью. Про то, как искал ручку, после того, как все
ушли, и про то, как заливалась слезами бедняжка-доска.
Ученик сначала не поверил мне, а потом я убедил его, и он неохотно достал
учебник, подыскивая пару лёгких номеров, но я сразу перешёл на сложные. Мы
решали примеры весь вечер, и под конец мальчишка сам начал понимать, отбирая у
меня карандаш всё чаще и чаще, стараясь показать себя, решив пример
самостоятельно.
Я с счастливым лицом пришёл домой, ведь научил своего теперь друга математике,
а двоечник всё ещё решал задачки из учебника его младшей сестрёнки, переходя на
более сложные и постепенно перебираясь к своему.
Так я и помог доске. Она больше не печалилась, а всегда весело улыбалась, когда
уходили ученики.