13-го июля 1645 года 16-летний Алексей Михайлович наследовал престол своего отца, при чем, как видно из свидетельства Котошихина, косвенно подтверждаемого и некоторыми другими показаниями (например, Олеария), последовал созыв земского собора, санкционировавшего воцарение нового государя, – признак того, что, по воззрениям людей XVII века, избирательное право земли, выразившееся в акте избрания на царство Михаила Романова 1613 года, не прекратилось с кончиной первого царя из новой династии Романовых. По сообщению Котошихина, царя Алексея Михайловича, как и его отца, избрали на царство люди всех чинов Московского государства, однако без ограничения (гласного или тайного) его царской власти в силу чисто субъективной причины – личного характера юного царя, слывшего «гораздо тихим» и сохранившего за собою не только в устах современников, но и в истории прозвание «тишайшего». Следовательно, царь Алексей Михайлович правил более самодержавно, чем его отец. Унаследованные от Смутного времени привычка и потребность обращаться за содействием к земщине при нём ослабела. Земские соборы, особенно полные, ещё созываются, но уже значительно реже, особенно в позднейшие годы правления Алексея Михайловича Романова, и приказное начало в государственной жизни мало-помалу берет при нём перевес над земским. Царь окончательно становится воплощением нации, средоточием, от которого все исходит, и к которому всё возвращается.