Молчит сидящая женщина, молчит мужчина.. .
Стоял я молча в стороне
И пасть готов был на колени, -
И страшно грустно стало мне,
Готов был пасть на колени, т. е. повиниться, попросить прощения, но
это только внутренний жест, ибо полная страстей жизнь, которая
когда-то бушевала между ними, пережита безвозвратно.
Поэтому-то он и стоит МОЛЧА и в СТОРОНЕ, а она, как бы не замечая
его присутствия продолжает перебирать старые письма.. .
Как от присущей милой тени.
Это стихотворение перекликается со стихотворением 1832г.
"Как над горячею золой".Видимо поэт сравнивает свой первый брак с
новым"безрадостным тупиком, в котором оказалась его семейная жизнь.
Даже размер стиха один и тот же: четырехстопный ямб.
Однако есть и разница: в 1832 году поэт верит, что еще может вырваться из
"нестерпимого однообразия"обыденности. Вырваться и"просиять"!
Спустя четверть века не осталось и призрачной надежды. Если раньше
Тютчев сравнивал свою жизнь со свитком, который еще дымится над
горячею золой, то теперь это уже не горячая, а остывшая зола, и слова и
строки уже не свиток, а всего лишь"груда писем",мертвые останки убитой
любви.
Она сидела на полу
И груду писем разбирала,
И, как остывшую золу,
Брала их в руки и бросала.
Уже нет и намёка на сердечный пламень. Даже грусть теперь другая,
не просветленная надеждой, страшная, безнадёжная, безжизненная грусть.