Преступление начинается не с момента осуществления, а с момента его
зарождения в мыслях человека. Самый замысел убийства, вспыхнувший в сознании
Раскольникова в трактире после посещения отвратительной росᴛᴏʙщицы, уже
заражает его всеми ядами эгоистического самоутверждения и ставит в противоречие
с духовным ᴨᴏᴛенциалом. Ему не удалось победить «наваждения» несмотря на
отчаянное внутреннее сопротивление. До последней минуты он не верил в свою
способность «переступить», хотя «весь анализ, в смысле нравственного разрешения
вопроса, был уже им покончен.«Безобразная мечта», как демоническая красота
индивидуалистического своеволия, как «болезнетворная трихина», вселилась в
Раскольникова и подчинила себе его волю. По Достоевскому, мысль - тоже
реальность, когда она становится всепоглощающей страстью. Достоевский писал:
«Идея обхватывает его и владеет им, но имея то свойство, что владычествует в
нем не столько в голове его, сколько воплощаясь в него, переходя в натуру
всегда со страданием и беспокойством, и уже раз поселившись в натуре, требуя и
немедленного приложения к делу».В статье «Для чего
люди одурманиваются?» (1890) Толстой воспользовался образом Раскольникова для
иллюстрации положения о том, что все действия человека имеют свое начало в его
мыслях. «Для Раскольникова, - писал Толстой, - вопрос о том, убьет ли он или не
убьет старуху, решался не тогда, когда он, убив одну старуху, стоял с топором
перед другой, а тогда, когда он не действовал, а только мыслил, когда трудился
о одно его сознание и в сознании этом происходили чуть-чуточные изменения».Изображается неотвратимость задуманного действия:
Раскольников оказался во власти той огромной духовной силы, которая называется
мыслью. Достоевский показывает Раскольникова в состоянии крайнего нравственного
падения, саморазрушения, самоотрицания, в перспективе «восстановления»,
«самосохᴘẚʜᴇния и покаяния», обретения свободы как своей духовности с той же
самой неотвратимостью, с какой Раскольников совершает преступление, наступает
возмездие, развертывается саморазоблачение.