Муций СцеволаТак провалился план Порсены взять Рим с ходу, и он приступил к его осаде, в одних местах запрудив Тибр, а в других — поставив стражу. Впервые за свою историю Рим оказался в положении тех городов, которые пали его жертвой. Нависла угроза голода. Вот тогда в сенат явился знатный юноша Гай Муций и обратился к сенаторам с такими словами:Решился я, отцы-сенаторы, переплыть Тибр и, если удастся, проникнуть во вражеский лагерь. Не грабить, не мстить за разбой — нечто большее решил совершить я, если помогут боги.Сенаторы поняли, что храбрец намерен убить Порсену, и дали ему разрешение покинуть Рим.Гай Муций быстро шагал к холму, окруженному частоколом и валом. Этрусское одеяние на нем успело высохнуть за ночь, и вряд ли этрусским стражам придет в голову, что он переплыл Тибр. Но ведь они могут с ним просто заговорить, и тогда он погибнет, не выполнив того, на что намекал сенаторам. А ведь он в детстве болтал по-этрусски так же легко, как на родном языке. В памяти всплыли тонкое лицо, обрамленное седеющими волосами, нос с горбинкой, любящие глаза. Няня Велия, она была родом из Тарквиний, заменяла ему мать. Да, да, он так и называл ее — «ати», а няня, переиначивая его имя на свой лад, Кай, но иногда «клан» — сын.Так Гай произнес вслух два этрусских слова — «спура», «тив», а они потащили за собой другие. Нет, эти слова вряд ли пригодятся. Гай внезапно вспомнил, что няня, разозлившись на кого-нибудь из слуг, а они ее недолюбливали как чужестранку, произносила с шипением: «Тухулка!» Гай в точности не знал, что это значит, но именно это слово, он думал, ему может пригодиться.Но словно сам Ромул, видя с небес, в какой опасности находится основанный им город, пришел Гаю на помощь. На опушке леса его окликнул какой-то воин, подстреливший вепря. Он сам не смог бы его дотащить. Помощь Гая оказалась кстати. Ничего не расспрашивая, он всю дорогу до ворот не закрывал рта, конечно, хвастался своей удачливостью. Живая речь помогла Гаю вспомнить еще несколько этрусских слов: тур — «давай», «румах» — римлянин. И его подмывало сказать «ми румах» (я — римлянин) и свалить хвастуна ударом кулака, но он удержался, ибо обещал убить не простого воина, а самого царя Порсену.Так случай помог Муцию беспрепятственно вступить в лагерь. Стражи, видя, что тащат кабана, не только не поинтересовались входящими, но даже пытались им помочь