Древние фрески говорят о том, что одежда женщин знатных и богатых была многоцветной, если не сказать пестрой, предполагала яркие сочетания, свежие, сочные тона. Специалисты по археологии и тканям, а также лингвисты установили, что в Древней Руси были известны десятки наименований оттенков различных цветов, получаемых с помощью естественных красителей. Синюю краску делали из сон-травы, василька, черники; желтую — из дрока, березы; золотисто-коричневую — из шелухи лука, коры дуба, груши. Но излюбленным цветом всех женщин на Руси был красный, цвет-«оберег». Не случайно слова «красный» и «красивый» в древнерусском языке были синонимами. Да и природных красок, дающих красно-коричневый оттенок, было в то время с избытком: гречишник, зверобой, кора дикой яблони, ольхи, крушины. Яркие, разноцветные ткани в сочетании с украшениями золотой и серебряной нитью придавали женским одеждам пышность и парадность. Продемонстрировать богатство и великолепие своих платьев русским княгиням и боярыням удавалось на свадебных пирах. Даже современному читателю трудно удержаться от восторга, когда в летописях или завещаниях описываются наряды тогдашних «модниц». Скажем, у дочери верейского и белозерского князя Михаила Андреевича, кнж. Анастасии было около трех десятков различных одежд, летних и зимних, сшитых из всевозможных тканей — от шелков и «паволок» (на Руси их называли еще «тканым воздухом») до парчи и бархата. Особенно хороши были у Анастасии шубки: белая, «рудо-желтая», багряно-зеленая, «червчатая», подбитые куницей, соболями и белкой. Одна из повседневных шубок, алая («червчатая»), была на лисьем меху. Чувствуется, что верейский князь баловал свою дочь — ведь лисья шкурка стоила в то время больше рубля серебром (цена, равная крестьянскому оброку за целый год). Любой костюм древнерусской женщины — и повседневный, и праздничный — дополнял головной убор. Он имел несколько смыслов: эстетический (завершал одежду), социальный (показывал достаток семьи), этический (замужней женщине нельзя было, по традиции, ходить простоволосой). Традиция шла со времен язычества, когда покрывание головы означало защиту женщины и ее близких от «злых сил». Женские волосы считались опасными, вредоносными для окружающих. Дохристианскую традицию использовало православие, запретив женщинам входить с непокрытой головой в церковь. Девушки были свободны от жесткого предписания скрывать волосы. Напротив, юные красавицы старались выставить напоказ свою косу. Во время некоторых народных праздников волосы вообще принято было не заплетать. Девичьи головные уборы — венцы и кокошники — походили на короны. Узкая полоска металла или коры, обтянутая материей, охватывала лоб и скреплялась на затылке; иногда вместо кокошника девушки надевали просто налобные повязки, делавшиеся из парчи или плотного льна. Рожденные из цветочных венков, кокошники были дополнением и украшением нехитрых девичьих причесок. Нередко прядки волос на висках заплетали в косички, из них делалось «кольцо» и нанизывались шумящие подвески из бронзы или стекла. К височным украшениям, крепившимся на волосах или кокошнике, относились очень популярные в X-XIII вв. металлические полусферы, полые внутри — колты. В колты вкладывались кусочки тканей, ароматизированные смолой и иными природными «духами».