Долго стою на опушке рядом с елью. Трогаю её блестящие ветки, которые слегка влажны от ночного тумана. Смотрю, как просыпается небо. Солнце лениво2 ощупывает макушки берёз, светится в сучьях лиственниц, что высоко стоят над лесом. Паутина серебрится узорным пятном. Н ежелая разрушать волшебное творение2, обхожу его стороной, но всё таки тончайшие2 паутинки садятся на лицо, прилипают к одежде.4 Надо мне выбраться к вырубке возле опушки берёзовой рощи. Там ловлю я птиц, смотрю, как живёт лес, пишу свои заметки. На светло-голубом сентябрьском небе берёзы очаровывают светлой и солнечной окраской вершин, которые как-будто уходят вглубь этого бездонного неба. Даже издалека2 видно, как сухо тепло в берёзовой роще, словно горит она спокойным жёлтым пламенем, и жаль, что скоро под студёными ветрами сникнут и потухнут костры берёз, угаснет игра тёплых тонов. Сбросив1 листву и обнажив свои ветви, берёзы растворяются в лесу, будто говоря "Вот, мы всё отдали"