И казнили Степана Калашникова смертью лютою, позорною.
Готовую жатву подрежут серпами, в снопы перевяжут, на ригу свезут.
По подоконнику стучали редкие капли дождя, снизу гремели посудой.
По улицам Слона водили,
Как видно напоказ —
Известно, что Слоны в диковинку у нас —
Так за Слоном толпы зевак ходили.
И пусть говорят - да, пусть говорят!
Но нет - никто не гибнет зря,
Так - лучше, чем от водки и от простуд.
И на обломках самовластья
Напишут наши имена.
Снова пьют здесь, дерутся и плачут
Под гармоники жёлтую грусть.
Проклинают свои неудачи,
Вспоминают московскую Русь.
Дни поздней осени бранят обыкновенно...