Картина очень известного русского художника, Николая Петровича Богданова-Бельского, в судьбе которого все было необыкновенно, и в истории его картин тоже.
Картина «Дети у пианино» была написано в 1918 году, а через два года художник, все здесь оставив, уехал сначала в Ригу, а потом в Германию, где и умер в 1945 году, не дожив буквально нескольких недель до победы. Картина попала к Арнольду Хаммеру и только в 1995 году вернулась в Россию и находится сейчас в Третьяковской галерее. Картина очень интересная, в том числе потому, что в ней можно найти наблюдения, опыт собственной жизни Николая Петровича, который говорил, что Богданов он потому, что сын бобылки, ей Богом данный, а Бельский, потому что родился в Бельском уезде. Могила его теперь в Германии, а судьба многих картин, оставшихся здесь, неизвестна.
Богданов чаще всего писал картины, героями которых были дети: знаменитая картина «Устный счет» , где он сам себя ребенком изобразил, «Виртуоз» , где дети слушают мальчика, играющего на балалайке, «У двери» , где ребенок изображен со спины стоящим у открытой двери в класс, а там идет урок, «Интересная книжка» и прочие, и прочие.
Н. П. Богданов-Бельский. Дети у пианино. 1918. Государственная Третьяковская галерея, Москва
Что мы видим на этой картине? Видим, что один из мальчиков стоит перед трюмо красного дерева и с большим изумлением себя рассматривает. В трюмо отражается бревенчатая изба, и между бревнами, образующими сруб, забита ради тепла пакля. И в это абсолютно деревенское жилище попали необычные вещи. Тут стоит вспомнить дату написания картины – 1918 год. Явно вещи, которые находятся в коробе, да и многие другие предметы вывезены из бывшего господского дома. Кроме трюмо, тут еще и очень удобное для сидения изогнутое кресло-корытце (называлось так, потому что изогнуто по спине) . Для детей, которые обратились отнюдь не к коробу с его утваарью, конечно, главное другое: они, видимо, видевшие когда-то, как играют на пианино, с большим изумлением пытаются хотя бы одним пальцем извлечь из инструмента звуки. Но посмотрите на короб. Здесь и дорогая фарфоровая сухарница с резным орнаментом, на просвет, здесь чашки, подсвечники. Все это, и инструмент, и мебель, трюмо с креслом, повторяю, все это – вещи из совсем другого быта. Неслучайно босой мальчик в закатанных портках не может оторваться от своего изображения, буквально трогает себя руками, наверное, изумляясь тому, как он повторяется в большом зеркале