Когда афинскому мальчику, сыну состоятельного гражданина,
исполнялось семь лет, его отдавали в школу. До этого возраста он
проводил время дома, на женской половине, играя с братьями и сестрами,
слушая песни рабынь, трудившихся над пряжей, тканьем, вышивкой,
приготовлением пищи, или сказки няни и матери. Ни один посторонний
мужчина не входил на женскую половину. Изредка отец водил своего сына в
гости или разрешал ему присутствовать в мужском зале, когда гости
собирались у него в доме.Но не только радости были у детей. Были у них и
печальные минуты, когда за провинности раб-нянька, называвшийся
педагогом, или отец жестоко поучали их палкой. Вообще детей не слишком
баловали: купали в холодной воде, заставляли выходить легко одетыми даже
в самые холодные дни, чтобы они стали крепкими и закаленными.Однако их
совсем не приучали к работе. Ведь у родителей были рабы, которые должны
были прислуживать и взрослым, и детям, и малыш с раннего возраста
привыкал смотреть с презрением на труд, считая, что неприлично работать
ему, сыну свободного гражданина. С детства внушали ему, что трудиться
должен раб, а его задача — развивать свой ум и укреплять тело, чтобы
быть достойным членом народного собрания, государственным деятелем,
храбрым воином, полководцем.С семи лет начиналось обучение в школе.
Прощай, женская половина дома и игры с сестрами! Девочек в школу не
отдавали. Ведь афинские женщины не участвовали ни в выборах, ни в
народном собрании, ни в судах. Все, что от них требовалось, это быть
скромными, покорными женами и домовитыми хозяйками. Чем реже
показывались они на людях, тем больше гордились ими отец и муж. А для
такой жизни вполне достаточно было обучить их дома ткать шерсть, печь
хлеб да присматривать за рабынями….И вот мальчик идет в школу. Только
что взошло солнце, а двери школы уже открыты. Отовсюду стекаются
ученики. За ними следуют рабы, обязанные сопровождать господских сыновей
в школу. Они несут за мальчиками учебные принадлежности: деревянные,
покрытые воском таблички для письма, палочки — стили, которыми писали, а
для старших мальчиков — и лиру, на которой они учились играть.Школы
были частными, родители платили учителю за обучение детей. Афиняне, как и
все рабовладельцы, презирали тех, кто работал за плату, и потому
учителя не пользовались большим уважением в обществе. Когда о
каком-нибудь человеке долго не было вестей, знакомые говорили: он,
верно, или умер, или сделался учителем. Этим они хотели сказать, что
пропавший ведет слишком жалкую жизнь, чтобы подать о себе весть друзьям.
Это не мешало учителям, так же как педагогам и отцам, щедро наделять
непослушных и невнимательных учеников палочными ударами, так что спина
ученика делалась «пестрее шкуры змеи».ВОТ