Впечатляющая практика советских депортаций имеет, тем не менее, и «со-
лидную» дореволюционную предысторию. Так, Россия уже в ночь на 18 июля
1914 г. (по старому стилю), т.е. даже не дожидаясь объявления начала Первой
мировой войны, приступила к арестам и высылкам подданных Германии и Авст-
ро-Венгрии.* А их было немало — в общей сложности около 330 тыс. чел.: уже
десятки лет они проживали в Петербурге, Москве, Одессе и Новороссии, на
Волыни, в Польше и Прибалтике. Выселяли их в дальние внутренние районы (в
частности, в Вятскую, Вологодскую и Оренбургскую губернии, а жителей Сиби-
ри и Приморья — в Якутскую область). Кроме того, выселялись и подданные
Турции — в Олонецкую, Воронежскую, Калужскую, Ярославскую и Казанскую
губернии. Во второй половине 1915 г. эта география серьезно «посуровела»: зау-
ральская часть Пермской губернии, Тургайская область и Енисейская губерния.
Депортировали при этом не только «подозреваемых в шпионаже», но и вообще
всех лиц призывного возраста (дабы предотвратить их вступление в ряды армий
противника), причем не только немцев, австрийцев или венгров, но и поляков,
евреев и др. (исключение делалось только чехам, сербам и русинам, да и то лишь
тем, кто давал подписку «не предпринимать ничего вредного» против России).
Особенно сурово обошлись с немецким н