Элегические мотивы, возникающие в пушкинском творчестве последних лицейских лет, обусловлены автобиографическими причинами. Юный автор был неравнодушен к Екатерине Бакуниной, сестре одного из товарищей по учебе, семья которого недолгое время проживала в Царском Селе. Произведение, датированное 1816 г., отражает чувства влюбленного юноши, пережившего отъезд Бакуниных в столицу, пришедшийся на осень того же года. Это событие вдохновило поэта и на создание «Разлуки» («Когда пробил последний счастью час…»), герой которой не может избавиться от уныния и «губительной скуки».
Пейзажные картины, которыми изобилует анализируемое стихотворение, наделены психологическим подтекстом: следуя законам жанра, они неотделимы от внутреннего состояния субъекта речи. Поля и деревья, опустошенные «холодной рукою» властной осени, поредевшие леса, усыпанные «мертвым» листом, туманные нивы, порывистый ветер — природная зарисовка оставляет печальное впечатление.
Важное значение отведено мотиву тщетных поисков возлюбленной. Герой с уверенностью сообщает о безрезультатности мероприятия: следов «прекрасной» нет на берегу, на звук ее имени откликается лишь лесное эхо, метафорически отождествленное с «гласом уединенным», «несравненный» лик не отражается в струях ручья.
Утренние грусть и апатия лирического «я» объясняются отрицательными результатами розысков, к которым покинутый влюбленный пришел накануне. Интересно, что в зачине настроение субъекта речи противопоставлено оживлению природного мира, связанному с восходом солнца. Бледное сияние дня контрастирует с «глухим запустеньем», царящим в душе, беспощадная реальность — с целительным воздействием сна-мечты.
Осмысливая личные переживания, герой моделирует еще одну антитезу: горестная осень, символизирующая депрессивное настоящее, противопоставлена многообещающему будущему, связанному с образом «сладостной весны». Безотрадную атмосферу элегической печали разбавляют оптимистичные ноты надежды на грядущие перемены.
Стихотворный текст завершается эмоциональным обращением к полям, лесам и холмам. Подвергнувшись персонификации, перечисленные природные образы приобретают важный статус хранителей тишины и свидетелей минувшего счастья. Прощаясь с ними, герой рассчитывает на радостную встречу весной, после долгожданного возвращения любимой.