Весной 1919 года, убедившись, что не все стихи одинаково естественно ложились на музыку, Шапорин попросил Блока о встрече. В июне он пришел в дом на Пряжке. «... Меня встретил сам поэт... Взяв за руку, он повел меня в кабинет и усадил на диван. В лучах яркого солнца, которые падали через стекла больших окон на Блока, он показался мне пронзительно, нечеловечески красивым. Смущаясь и заикаясь я начал излагать суть дела: что давно уже задумал написать сочинение на цикл его стихов «На поле Куликовом», что я примеривался к нему уже много раз, но никак не мог начать писать, так как чувствовал, что здесь не хватает некоторых нужных мне моментов. Заранее подготовившись к встрече, я стал читать одно из его стихотворений «Я живу в отдаленном скиту». Закончив чтение, я высказал поэту свое суждение о том, что первая строфа стихотворения —
Я живу в отдаленном скиту.
В дни, когда опадают листы,
Выхожу — и стою на мосту,
И смотрю на речные цветы, —
мне очень нравигся, но последующих строф я не понимаю, и мне хотелось бы просить его переделать их, дописав о том, как «невеста ждет жениха». Так как в моем сознании представление о будущем сочинении уже в большой мере сложилось, то я позволил себе высказать поэту совершенно конкретные пожелания. Очень внимательно выслушав меня, Блок спросил, о чем еще я хотел бы его просить. Я попросил написать хор татар, причем предложил ему определенный, необходимый мне метр, и поэт отметил это на томике стихов. Беседа наша, благодаря Блоку, быстро приняла очень хороший и верный тон, и мы условились, что он напишет новые стихи, руководствуясь моими пожеланиями (и действительно, через несколько дней, при встрече в театре Блок передал мне две страницы новых стихов, написанных специально для моего будущего произведения...)», — вспоминал через несколько десятилетий композитор. В черновиках поэта сохранилась запись: «Шапорин окончательно заказал мне для кантаты «Куликово поле» 23/VIII 1919 г.»
[целиком]