Оба и моя мама, и папа великолепно готовили, пока я
взрослел. Ну, мой папа готовил. Моя мама пыталась, благословляю её. Как семья, мы всегда пытались пробовать
новые вещи и экспериментировать с едой. Я помню, находясь в Испании, когда мне
было около шести, и все дети хотели гамбургеры и чипсы, я набрасывался на креветки
и чеснок. Я всегда любил пробовать новые продукты. Единственная вещь, которая мне действительно
не нравится – это горох. И моя мама до сих пор дает его мне!
Рестораны всегда были
настоящим праздником, когда я рос. Мой брат и я делились едой, потому что мы не могли позволить себе тратиться, и теперь, когда я выхожу поесть, я отношусь к нему как к роскоши и чувствую себя счастливым.
Моей любимой едой была своего рода пища, которую я помню в большинстве, когда я
был моложе – это классика, приготовленная моим папой: пастуший пирог, ростбиф и
спагетти Болоньезе. Он раньше пек пирог пастухов (картофельная запеканка с
мясом), за который можно было умереть, с маленьким слоем сыра и кусочками
помидора.Пока я
рос, мы всегда ели за столом, за исключением
субботнего вечера, в который был ужин на подносе перед телевизором, как лакомство.
Я думаю, что я наслаждаюсь едой, потому что блюда были и остаются семейным
событием. Мы привыкли ездить к бабушке в воскресенье – она привыкла печь
прекрасные вишневые пироги. Теперь по воскресеньям я хожу в дом моего отца. Я
думаю о нем, сидя за столом в воскресенье, когда я был маленьким, и он хотел
съесть половину, а остальное оставить на потом.
Я думаю, что счастливое детство дает вам сбалансированное представление о еде и
о себе. Я ем то, что мне нравится и я чувствую себя счастливым. Мне повезло,
что я избежал нулевого размера (речь о размерах вещей), когда я был моложе. У
меня были стычки с прессой, особенно во времена Spice
Girls, когда они называли меня толстым. Конечно, это
больно, но большая семья и обыкновенные, не знаменитые люди в окружении удерживают меня на земле.